Письмо Анны Ярославны отцу Ярославу Мудрому оригинал. Письмо Анны Ярославны отцу Ярославу мудрому.
Письмо Анны Ярославны отцу Ярославу Мудрому оригинал. Письмо Анны Ярославны отцу Ярославу мудрому.
"Здравствуй, разлюбезный мой тятенька! Пишет тебе, князю всея Руси, верная дочь твоя Анечка, Анна Ярославна Рюрикович, а ныне французская королева. И Куды ж ты меня, грешную, заслал? В дырищу вонючую, во Францию, в Париж - городок, будь он неладен!
Ты говорил: французы - умный народ, а они даже печки не знают. Как начнется зима, так давай камин топить. От него копоть на весь дворец, дым на весь зал, а тепла нет ни капельки. Только русскими бобрами да соболями здесь и спасаюсь. Вызвала однажды ихних каменщиков, стала объяснять, что такое печка. Чертила, чертила им чертежи - неймут науку, и все тут. Мадам, - говорят, - это невозможно". Я отвечаю: "Не Поленитесь, Поезжайте на Русь, у нас в Каждой Деревянной Избе Печка Есть, не то что в Каменных Палатах". А они мне: "мадам, мы не верим. Чтобы в доме была каморка с огнем, и пожара не было? О, нон - нон! Я поклялась им. Они говорят: "вы, рюссы, - варвары, скифы, азиаты, это у вас колдовство такое. Смотрите, мадам, никому, кроме нас, не говорите, а то нас с вами на костре сожгут! А едят они, тятенька, знаешь что? Ты не поверишь - лягушек! У нас даже простой народ такое в рот взять постыдится, а у них герцоги с герцогинями едят, да при этом нахваливают. А еще едят котлеты. Возьмут кусок мяса, отлупят его молотком, зажарят и съедят.
У них ложки византийские еще в новость, а вилок венецейских они и не видывали. Я своему супругу королю Генриху однажды взяла да приготовила курник. Он облизал прямо руки. "Анкор! - кричит. - еще! " Я ему еще приготовила. Он снова как закричит: "анкор! "Я ему:"желудок заболит! "Он:"Кес -кё-сэ? - что это такое? " Я ему по клавдию Галену растолковала. Он говорит: "ты чернокнижница! Смотри, никому не скажи, а то папа римский нас на костре сжечь велит".
В другой раз я Генриху говорю: "Давай Научу Твоих Шутов"Александрию" ставить". Он: "а что это такое? "Я Говорю:"история войн Александра македонского". - "а кто он такой? " Ну, я ему объяснила по антисфену младшему. Он мне: "о, нон - нон! Это невероятно! Один человек столько стран завоевать не может! " Тогда я показала ему книжку. Он поморщился брезгливо и говорит: "я не священник, чтобы столько читать! У нас в Европе ни один король читать не умеет. Смотри, кому не покажи, а то мои герцоги с графами быстро тебя кинжалами заколют! " Вот такая жизнь тут, тятенька.
А еще приезжали к нам сарацины (арабы. Никто, кроме меня, сарацинской молвою не говорит, пришлось королеве переводчицей стать, ажно герцоги с графами зубами скрипели. Да этого - то я не боюсь, мои варяги всегда со мной. Иное страшно. Эти сарацины изобрели алькугль (араб. - спирт), он покрепче даже нашей браги и медовухи, не то что польской водки.
Вот за этим тебе, тятенька, и пишу, чтобы этого алькугля на Русь даже и одного бочонка не пришло. Ни боженьки! А то погибель русскому человеку будет. За сим кланяюсь тебе прощавательно, будучи верная дочь твоя Анна Ярославна Рюрикович, а по мужу Anna Regina Francorum".
Письмо Анны Ярославны отцу Ярославу Мудрому фейк. Письмо Анны Ярославны отцу Ярославу Мудрому
«Здравствуй, разлюбезный мой тятенька! Пишет тебе, князю всея Руси, верная дочь твоя Анечка, Анна Ярославна Рюрикович, а ныне французская королева. И куды ж ты меня, грешную, заслал? В дырищу вонючую, во Францию, в Париж-городок, будь он неладен!
Ты говорил: французы — умный народ, а они даже печки не знают. Как начнется зима, так давай камин топить. От него копоть на весь дворец, дым на весь зал, а тепла нет ни капельки. Только русскими бобрами да соболями здесь и спасаюсь. Вызвала однажды ихних каменщиков, стала объяснять, что такое печка. Чертила, чертила им чертежи — неймут науку, и все тут. «Мадам, — говорят, — это невозможно». Я отвечаю: «Не поленитесь, поезжайте на Русь, у нас в каждой деревянной избе печка есть, не то что в каменных палатах». А они мне: «Мадам, мы не верим. Чтобы в доме была каморка с огнем, и пожара не было? О, нон-нон!» Я им поклялась. Они говорят: «Вы, рюссы, — варвары, скифы, азиаты, это у вас колдовство такое. Смотрите, мадам, никому, кроме нас, не говорите, а то нас с вами на костре сожгут!»
А едят они, тятенька, знаешь что? Ты не поверишь — лягушек! У нас даже простой народ такое в рот взять постыдится, а у них герцоги с герцогинями едят, да при этом нахваливают. А еще едят котлеты. Возьмут кусок мяса, отлупят его молотком, зажарят и съедят.
У них ложки византийские еще в новость, а вилок венецейских они и не видывали. Я своему супругу королю Генриху однажды взяла да приготовила курник. Он прямо руки облизал. «Анкор! — кричит. — Еще!» Я ему приготовила еще. Он снова как закричит: «Анкор!» Я ему: «Желудок заболит!» Он: «Кес-кё-сэ? — Что это такое?» Я ему растолковала по Клавдию Галену. Он говорит: «Ты чернокнижница! Смотри, никому не скажи, а то папа римский нас на костре сжечь велит».
В другой раз я Генриху говорю: «Давай научу твоих шутов «Александрию» ставить». Он: «А что это такое?» Я говорю: «История войн Александра Македонского». — «А кто он такой?» Ну, я ему объяснила по Антисфену Младшему. Он мне: «О, нон-нон! Это невероятно! Один человек столько стран завоевать не может!» Тогда я ему книжку показала. Он поморщился брезгливо и говорит: «Я не священник, чтобы столько читать! У нас в Европе ни один король читать не умеет. Смотри, кому не покажи, а то мои герцоги с графами быстро тебя кинжалами заколют!» Вот такая жизнь тут, тятенька.
А еще приезжали к нам сарацины (арабы). Никто, кроме меня, сарацинской молвою не говорит, пришлось королеве переводчицей стать, ажно герцоги с графами зубами скрипели. Да этого-то я не боюсь, мои варяги всегда со мной. Иное страшно. Эти сарацины изобрели алькугль (араб. — спирт), он покрепче даже нашей браги и медовухи, не то что польской водки.
Вот за этим тебе, тятенька, и пишу, чтобы этого алькугля на Русь даже и одного бочонка не пришло. Ни Боженьки! А то погибель будет русскому человеку. За сим кланяюсь тебе прощавательно, будучи верная дочь твоя Анна Ярославна Рюрикович, а по мужу Anna Regina Francorum».
Евангелие Анны Ярославны. Какая связь между Анной Ярославной и Реймсским евангелие?
Услышав в очередной раз ерунду о том, что французские короли присягали чуть ли не на киевском евангелие, я решил-таки добиться правды. Но далась она мне нелегко. Короче, Геббельс отдыхает.
В нынешнем веке не то что легенды — анекдоты вмиг становятся былью. Так, «Новости Украины» со ссылкой на телеканал «24» смело поставили знак равенства между Реймсским евангелие и молитвенником Анны Ярославны. А не без помощи политиков этот артефакт переиздают на украинском, как свой родной. И всё выглядит так, будто и сомнений не должно возникать ни в едином слове. А ведь в конце прошлого века предположение о том, что евангелие в Реймсе имеет киевские корни, было не более, чем гипотезой, к тому же никогда не подтверждённой.
Откуда растут уши режиссёра и кто он, если есть?
Насколько могу вспомнить лично я, гипотеза о том, что Анна Ярославна, выйдя замуж за Генриха I, привезла во Францию евангелие, на котором в дальнейшем присягали монархи, существует как минимум с 80-х годов. Её активно проповедовали РУХовцы и иже с ними, и последователи — само собой. Вот в этом месте не подумайте, что я против каких-то национальных чувств — но я за суровую историческую правду.
Википедия утверждает, что Реймсское евангелие состоит из двух частей: первая — 16 листов, писана кириллицей, вторая — 31 лист, написана в 1395 г. хорватской (угловатой) глаголицей, монахами Эммаусского монастыря, основанного в Праге в 1347 г., для совершения католического богослужения на славянском языке. В глаголическую часть писец-чех внёс богемизмы, так что она принадлежит к хорватско-чешскому изводу. В конце этой части имеется запись на чешском языке глаголицей, в которой писец сообщает, что кириллическая часть писана св. прп. Прокопием Сазавским. Кроме того, есть указание на то, что на самом деле принадлежит первая часть к русскому изводу и была пожертвована в Эммаусский монастырь императором Карлом IV, который приобрел её где-то в «Угрии» (Венгрии).
Самое время разобраться. По этой информации, первое упоминание текста — подарок Карла IV Эммаусскому монастырю. Проследим, где взял её Карл. Приведённые в Википедии данные явно (и почти дословно) повторяют энциклопедию Брокгауза-Ефрона. Заглянем в оригинал: да, Карл IV приобрел её где-то в «Угрии», т. е. Венгрии. Откуда взялась эта информация? Брокгауз и Ефрон ссылаются на работу Билярского «Судьба церковных славянских языков» (1848). Каюсь, не видел я этой книги. Но думается, что авторы могли позаимствовать данные из работ современника — польского археолога и палеографа Людвига Ястржембского, который приписывает священный текст Прокопию Сазавскому (около 1030 г.). Однако и составителям энциклопедии, и авторам уважаемой книги уже тогда было совершенно очевидно, что столь ранняя дата маловероятна, либо слабо обоснована. Почему? Да недостаточно одного указания позднего писца-чеха, что тексту несколько сот лет. Как он это установил? Но об этом немного далее.
Кстати, легенда о киевских корнях Реймсского евангелие появляется как раз в 19 веке, несомненно, в связи с выходом вышеприведённых источников. Кто её пустил в свет — сказать сложно, нужно читать оригиналы. А вот Ястржембский проявил интерес к священному писанию, по всей видимости, благодаря преданию о том, что якобы Пётр I, будучи во Франции в 1717 г., смог прочесть первую часть рукописи, тем самым опознав её как кирилическую. На самом же деле, Пётр в Реймсе не был, а первую страницу писания прочитали его послы в 1726-м.
Есть и другие источники. Французский исследователь Жан-Баптист Сильвестр (Jean-Baptiste Silvestre) в 1852 г. пишет работу «Évangéliaire slave, dit Texte du sacre, de la bibliothèque de Reims». В ней говорится и о преподобном Прокопии, первом настоятеле Сазавском в Богемии (так тогда называлась центральная часть Чехии), якобы написавшем первую часть в 1030 г., и что история второй части этого писания начинается примерно с 1395 г., и связана с именем Карла IV, который и сам был родом из Богемии. Именно он подарил текст евангелие Эммаусскому монастырю. Далее, в 1451 г. текст попадает в Константинополь, а в середине 16 века французский кардинал Карл Лотарингский привёз святыню в Реймс. И ни полслова ни о Киеве, ни об Анне, хотя она, несомненно, была известной личностью, и вряд ли автор мог о ней забыть…
Настало время разобраться и расставить достоверные факты в хронологической последовательности.
1. Прокопий Сазавский (родившийся и живший в Чехии) пишет ок. 1030 г. 16 листов священного текста, причём кирилицей. Факт интересный, но подтверждающийся только подписью автора второй части, и то — аж в 1395 году. Возможно, в «Судьбе церковных славянских языков» приводятся факты, подтверждающие русский исход этой рукописи, но оригинала у меня нет.
2. В 1395 г. Карл IV (король Германии с 1346, король Чехии с 1346, император Священной Римской империи с 1355) дарит это писание Эммаусскому монастырю. Там к старому кирилическому фрагменту чешские монахи дописали глаголическую часть. Несколько странно то, что чехи, писавшие в 11-м веке кирилицей, в 14-м пишут глаголицей; и потом — Брокгауз и Ефрон не говорят, откуда информация, что Карл приобрёл писание именно «в Угрии». Опять же нужно искать «Судьбу…».
3. В 1451 г. гуситы (чешские религиозные реформаторы) заносят уже дополненный текст в Константинополь. И далее, благодаря Карлу Лотарингскому, с 1754 г. евангелие попадает в Реймс.
4. С 16 века на этом евангелие присягают французские короли — аж до самой Французской революции (1789 г.), как на священном восточном писании.
5. Немного ранее, в 1726 г. посланники Петра во Франции обнаруживают, что есть такая книга, и написана она кирилицей (по крайней мере, первый лист).
6. В 1839 г. становится известна работа Людвига Ястржембского, доказавшего, что реймсский «Texte du Sacre», на котором присягали французские короли, написан славянскими языками. Заодно автор утверждает, что текст датируется 1030-м годом и принадлежит Прокопию.
7. В 1848 г. выходит в свет книга Билярского «Судьба церковных славянских языков», где говорится об ошибочной датировке Ястржембского.
8. В 1852 г. Жан-Баптист Сильвестр публикует работу по священному священному тексту.
9. В 1890-1908 гг. появляется Энциклопедия Брокгауза-Ефрона, ссылающаяся на вышеуказанную работу.
А дальше — ссылки, упоминания, пересказы и анекдоты. Как и весь 20-й век, а 21-й — тем более. Нет, правда, кто сказал, что Реймсское евангелие — киевское? Ни в одном из источников нет ни полслова о том, что хотя бы первая часть, кириллическая, хоть одну секунду побывала или в Киеве, или в руках Анны до 1048-1051 гг (т. е. хотя бы до момента свадьбы)? Конечно, она могла приобрести её по пути из Киева, ведь ехала она через Краков, Прагу и Регенсбург, но это опять-таки не более, чем гипотеза, рассыпающаяся от одного вопроса: а как потом текст попал в Венгрию? Не вероятнее ли, что чешские монахи сами занесли его к соседям в период с 1051 до 1395 гг., а потом — Генрих IV и т. д.? По-моему — такая теория наименее фантастическая.
Делайте выводы.